- 14 Июл 2023
- 97
- 24
- Род занятий
- ITшник
- Discord
- radmirs1
Основная информация
Тима Роман родился в южном районе города Чикаго, в обычной рабочей семье. Его отец, Ричард Роман, был электриком и большую часть времени проводил на выездах, чиня старые сети в частном секторе. Мать, Амелия Роман, работала кассиром в супермаркете и вечерами подрабатывала уборкой в здании муниципалитета. Семья жила скромно, но с достоинством. Романы не брали в долг, не вмешивались в чужие дела и всегда держались в стороне от уличной суеты. Это было золотое правило отца: “Не путайся, если не можешь контролировать”.
Тима рос наблюдательным и молчаливым. В отличие от других мальчиков, его не тянуло на пустыри, где старшие крутили косяки и играли в грязные игры. Он чаще сидел на крыльце, наблюдая за людьми: как полицейские проверяют машины, как соседи спорят, как незнакомые силуэты исчезают в узких проулках. Он не просто смотрел – он запоминал. Каждый жест, каждую фразу.
В школе Тима не был отличником, но и не отставал. Его тетрадки всегда были аккуратны, а учителя отмечали его необычайную сосредоточенность. Он мог часами молча решать задачку, пока другие уже сдавали контрольные. Но когда дело касалось конфликта или обиды, он никогда не жаловался. Один раз хулиган толкнул его в раздевалке, и Тима ударил его в солнечное сплетение. Не из злости, а потому, что так будет правильно. Его вызвали к директору, но когда отец узнал, сказал только одно:
– Ты сделал всё по-мужски. Главное – не повторяйся без веской причины.
У него появился первый герой – дядя по линии матери, Джордж Хейл. Он служил в полиции Лос-Анджелеса, и на семейных встречах рассказывал истории о задержаниях, слежках, скрытых камерах. Для Тимы это были сказки, только без магии. Дядя носил с собой жетон и однажды, во время Рождества, дал племяннику подержать его в руках. Тима в тот момент решил – он тоже будет в форме. Но не патрульным. Он хотел быть тем, кто управляет процессами, а не просто следует приказам.
Детство Тима прошло между бедными дворами, запахом металла от рук отца, криками со двора и тихими вечерами за старым телевизором. Он рос в среде, где слабость прятали, а справедливость не просили – её брали сами. Это и стало основой его характера. Он рано понял, что правила созданы не для всех. Некоторые – для того, чтобы их переписать. Главное – понимать, когда и для чего.
Юность
Тима Роман перестал быть наивным ребёнком. Южный Чикаго не позволял расти в тепличных условиях. Его район становился ощутимо грубее: появились группировки, наркотики, частые сирены ночью. Но он держался в стороне, всё также молча наблюдая, делая выводы. Однажды, возвращаясь со школы, он увидел, как офицер полиции вальяжно прижимает подростка к капоту, что-то шепча ему на ухо. Парень кричал, что невиновен, но полицейский усмехался, а прохожие просто проходили мимо. Тогда Тима впервые почувствовал странное – не жалость, а интерес. Он хотел понять, как система работает на самом деле. Почему один человек может унижать другого и ему за это ничего не будет. Ответ он искал не в книгах, а в людях.
Школьные годы не стали временем дружбы и веселья. У Тимы были хорошие оценки, особенно в обществознании, праве и психологии. Но друзей у него почти не было. Он был “странным” для сверстников – не смеялся с пошлых шуток, не бегал за девчонками, не играл в видеоигры. Он читал о ФБР, ЦРУ, судебной системе, собирал вырезки из газет и выписывал фамилии судей и офицеров, которые “перешли черту” и всё равно остались на службе. Он начал посещать бесплатный юридический кружок при городской библиотеке, где однажды посоветовал взрослому слушателю, как оспорить штраф, и оказался прав.
Именно в этот период в семье начались трудности. Отец потерял работу, мать заболела и на некоторое время легла в больницу. Денег стало не хватать, но Тима отказался уходить с учёбы или искать подработку. Он сказал отцу:
– Если я сейчас сверну, потом не смогу вернуться. Всё или ничего.
Он продолжал учиться, параллельно подав документы в стипендиальные программы и участвуя в городском проекте "Юридическая молодежь", где впервые выступал публично в окружном суде на симулированном процессе. Его запомнили за ледяной взгляд, точные формулировки и абсолютное хладнокровие.
В его жизнь снова вмешался дядя Джордж – тот самый полицейский. Он теперь жил в Лос-Сантосе, ушёл из полиции и устроился в частное агентство по безопасности. Он предложил Тиме переехать:
– Чикаго тебя сожрёт. А здесь у тебя есть шанс. Университет, стажировки. Я помогу.
После недолгих колебаний Тима согласился. Переезд был не эмоцией, а шагом по плану. Он понимал: если он хочет попасть в структуру, где всё решается наверху, то путь лежит через Лос-Сантос.
Он поступает в Университет Лос-Сантоса на юридический факультет, пройдя по стипендии благодаря успехам в олимпиаде и рекомендательным письмам. Он селится в дешёвом общежитии, работает в библиотеке при кампусе и иногда подрабатывает переводчиком на судебных заседаниях.
Он уже чётко понимал: быть “хорошим копом” – значит быть пешкой. Его цель была выше. Он хотел быть тем, кто знает, когда смотреть в сторону, а когда давить до конца.
Взрослая жизнь
Тима окончил второй курс юридического факультета с отличием. Он был в числе немногих студентов, кто не просто учился по программе, а параллельно проходил онлайн-курсы по криминалистике, поведенческому анализу, праву спецслужб. Он не ходил на вечеринки, не был замечен в романах – весь его ритм вращался вокруг цели. На третьем курсе он поступает на стажировку в окружной суд, где помогает составлять отчёты по сложным делам, участвует в закрытых слушаниях, наблюдает за тем, как опытные прокуроры ведут психологическую игру с подозреваемыми.
Но Тима понимал: одного диплома недостаточно. Он поступает на предварительную программу подготовки сотрудников федеральных структур – курс, доступный только ограниченному числу студентов с выдающимися результатами. Там он впервые сталкивается с тем, чего ему не хватало – физическая и тактическая подготовка. Первое время он проигрывает почти все тренировки: у него не хватало выносливости, ловкости, скорости реакции. Но вместо жалоб он начал тренироваться отдельно, по ночам. Через несколько месяцев он сдаёт нормативы на уровне кандидата в оперативную группу. Инструктор только сказал:
– Ты не самый сильный. Но самый жёсткий.
Он заканчивает университет и подаёт документы в FIB — Федеральное бюро расследований Сан-Андреаса. Ему отказывают. Формально из-за недостатка практики, неформально – “слишком молчалив, замкнут, нет командной работы”. Он не спорит. Он поступает в местное подразделение полиции Лос-Сантоса на должность аналитика и за короткий срок делает то, что другие не делали за годы. Он раскрывает внутреннюю схему слива информации, помогая уволить троих офицеров, участвующих в коррупции. Его доклад попадает на стол руководителя отдела FIB.
Через месяц его вызывают на второй отбор. В этот раз он проходит. Он поступает в Академию FIB – секретную школу для оперативников, где его учат методам допроса, тактике скрытого наблюдения, работе с уличными информаторами и законным способам обходить закон. Там он узнаёт главное: в реальности выигрывает не тот, кто “честнее”, а тот, кто думает на два шага вперёд и не боится брать ответственность за грязную работу.
После выпуска он получает назначение в отдел внутренних расследований, где работает под прикрытием, проверяя своих же коллег. Его не любят. Но боятся.
Он участвует в своей первой крупной операции против преступного синдиката. Там он впервые вынужден нарушить приказ, чтобы спасти информатора. Его чуть не отстраняют, но доказательства оказываются слишком весомыми, и дело закрывают. Официально – как “превышение полномочий с вынужденным умыслом”.
Он не извиняется. Он не объясняет. Он просто продолжает работать.
Настоящее время
После завершения академии и первых операций под прикрытием, Tima Roman быстро вошёл в ритм бюрократической машины FIB. Он понимал: здесь выживает не тот, кто честнее, а тот, кто быстрее подстраивается под правила и умеет их обходить. Его первые шаги в “настоящей” службе не были громкими: отслеживание движений оружия, допросы мелких нарушителей, документация по закрытым делам. Но даже в самых рутинных задачах он проявлял железную дисциплину, холодный разум и готовность делать то, от чего другие отказывались.
Постепенно ему стали доверять больше. Он не просил – он доказывал действиями. Один из первых серьёзных эпизодов – операция против финансового консультанта, связанного с отмыванием денег для судейского клана. Все знали, что за этим делом стояли высокие покровители, и тронуть кого-то напрямую было опасно. Но Tima нашёл обходной путь: вместо прямого обвинения, он устроил цепочку “ошибок” в отчётах, манипулировал свидетелями, и в итоге подставил посредника так, что все доказательства вели к нему. Главные фигуры остались нетронутыми, но Tima получил первый крупный рычаг влияния – неформальное прикрытие сверху.
Он не участвовал в оперативках, не пил кофе с коллегами, не спорил в кабинетах. Он работал. Молчал. И всё больше врастал в структуру. Ему начали поручать внутренние зачистки – дела, где подозреваемыми были свои же сотрудники. Иногда он играл честно, но чаще – грязно. Он внедрялся в коллективы, устраивал мелкие провокации, проверял слабости. А когда человек ломался – использовал его как ресурс.
Он не чувствовал угрызений совести. Он считал, что каждый, кто работает в системе, должен либо контролировать, либо подчиняться. А третий – исчезает.
Ближе к середине своей карьеры он начал использовать старые знакомства с криминалом. Он не дружил с преступниками – он их контролировал. Через одну из группировок на юге Лос-Сантоса он организовал систему обмена: они поставляют информацию, он гарантирует, что в их район не суются “лишние” агенты. Если кто-то выходил из-под контроля — Tima лично устраивал им показательный рейд, иногда с арестом, иногда без, но всегда с последствиями.
В структурах FIB его стали бояться. Его имя не фигурировало в открытых делах, но все знали: если Roman берётся за расследование – результат будет, даже если ради этого придётся закрыть глаза на пару статей Уголовного кодекса. Он был нужен системе, как чёрный ящик, в который можно бросить грязь и на выходе получить чистую справку.
В какой-то момент он перестал просто выполнять приказы – он начал формировать повестку. Он рекомендовал, кого стоит повысить, кого отстранить, кому выдать доступ. Его слова не обсуждали. Он был эффективен. Он был опасен. Он стал незаменим.
В настоящее время, Roman почти не появляется в штабах. Он работает вне официальной иерархии. У него есть свои люди, свои каналы, и даже свои внутренние досье – куда он вносит тех, кого считает нестабильными, продажными или глупыми. Он не делится этой информацией с руководством – он использует её тогда, когда надо.
Психологически он сильно изменился. Когда-то холодный и молчаливый, теперь он стал выверенно жестоким. Он говорит мало, но каждое слово – расчёт. Он может предложить сделку, но если человек отказывается – шансов не будет. Он давит не угрозами, а фактами, которые нельзя игнорировать.
Он не женат, не имеет детей, не поддерживает отношения с семьёй. Его личная жизнь – это тень. Иногда он проводит ночи в наблюдении, иногда сидя за закрытыми папками, перечитывая показания, выискивая несостыковки. Он не отдыхает. Он ждёт момента, когда система дрогнет, чтобы снова подтянуть винты.
Сегодня он тот, кого официально нет в структуре, но без кого FIB давно бы утонуло в собственных противоречиях. Он сам стал системой – со своими правилами, своими наказаниями и своей истиной.
Перки и ситуации:
Перк 1: Взятки
Перк 2: Срыв и уничтожение бодикамер
Перк 3: Распоряжение конфискатом в личных целях
Перк 4: Связь с криминальным миром
Перк 5: Изъятие оружия и запрещённых веществ в личных целях
Перк 6: Унизительные действия
Перк 7: Допрос с пристрастием
1. Берет взятки
2. Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях
3. Имеет связь с криминальным миром
4. Изъятие оружия и запрещённых веществ в личных целях
5. Допрос с пристрастием
6. Унизительные действия
7. Поломка и срыв нагрудной камеры
Discord: radmirs1
- Имя: Tima
- Фамилия: Roman
- Пол: Мужской
- Дата рождения: 02.04.1999
- Возраст: 26 лет
- Место рождения: Чикаго, США
- Семейное положение: Не женат
- Волосы: Темно-русые, короткие
- Глаза: Карие
- Рост: 177 см
- Вес: 77 кг
- Телосложение: Крепкое, спортивное
- Национальность: Американец
- Фото: https://yapx.ru/album/ZvNDV
- Образование: Высшее юридическое (Университет Лос-Сантоса, юридический факультет)
- Психологический портрет: Интроверт, хладнокровный стратег, склонен к манипуляциям, отличается высокой степенью самодисциплины, моральная гибкость в принятии решений.
Тима Роман родился в южном районе города Чикаго, в обычной рабочей семье. Его отец, Ричард Роман, был электриком и большую часть времени проводил на выездах, чиня старые сети в частном секторе. Мать, Амелия Роман, работала кассиром в супермаркете и вечерами подрабатывала уборкой в здании муниципалитета. Семья жила скромно, но с достоинством. Романы не брали в долг, не вмешивались в чужие дела и всегда держались в стороне от уличной суеты. Это было золотое правило отца: “Не путайся, если не можешь контролировать”.
Тима рос наблюдательным и молчаливым. В отличие от других мальчиков, его не тянуло на пустыри, где старшие крутили косяки и играли в грязные игры. Он чаще сидел на крыльце, наблюдая за людьми: как полицейские проверяют машины, как соседи спорят, как незнакомые силуэты исчезают в узких проулках. Он не просто смотрел – он запоминал. Каждый жест, каждую фразу.
В школе Тима не был отличником, но и не отставал. Его тетрадки всегда были аккуратны, а учителя отмечали его необычайную сосредоточенность. Он мог часами молча решать задачку, пока другие уже сдавали контрольные. Но когда дело касалось конфликта или обиды, он никогда не жаловался. Один раз хулиган толкнул его в раздевалке, и Тима ударил его в солнечное сплетение. Не из злости, а потому, что так будет правильно. Его вызвали к директору, но когда отец узнал, сказал только одно:
– Ты сделал всё по-мужски. Главное – не повторяйся без веской причины.
У него появился первый герой – дядя по линии матери, Джордж Хейл. Он служил в полиции Лос-Анджелеса, и на семейных встречах рассказывал истории о задержаниях, слежках, скрытых камерах. Для Тимы это были сказки, только без магии. Дядя носил с собой жетон и однажды, во время Рождества, дал племяннику подержать его в руках. Тима в тот момент решил – он тоже будет в форме. Но не патрульным. Он хотел быть тем, кто управляет процессами, а не просто следует приказам.
Детство Тима прошло между бедными дворами, запахом металла от рук отца, криками со двора и тихими вечерами за старым телевизором. Он рос в среде, где слабость прятали, а справедливость не просили – её брали сами. Это и стало основой его характера. Он рано понял, что правила созданы не для всех. Некоторые – для того, чтобы их переписать. Главное – понимать, когда и для чего.
Юность
Тима Роман перестал быть наивным ребёнком. Южный Чикаго не позволял расти в тепличных условиях. Его район становился ощутимо грубее: появились группировки, наркотики, частые сирены ночью. Но он держался в стороне, всё также молча наблюдая, делая выводы. Однажды, возвращаясь со школы, он увидел, как офицер полиции вальяжно прижимает подростка к капоту, что-то шепча ему на ухо. Парень кричал, что невиновен, но полицейский усмехался, а прохожие просто проходили мимо. Тогда Тима впервые почувствовал странное – не жалость, а интерес. Он хотел понять, как система работает на самом деле. Почему один человек может унижать другого и ему за это ничего не будет. Ответ он искал не в книгах, а в людях.
Школьные годы не стали временем дружбы и веселья. У Тимы были хорошие оценки, особенно в обществознании, праве и психологии. Но друзей у него почти не было. Он был “странным” для сверстников – не смеялся с пошлых шуток, не бегал за девчонками, не играл в видеоигры. Он читал о ФБР, ЦРУ, судебной системе, собирал вырезки из газет и выписывал фамилии судей и офицеров, которые “перешли черту” и всё равно остались на службе. Он начал посещать бесплатный юридический кружок при городской библиотеке, где однажды посоветовал взрослому слушателю, как оспорить штраф, и оказался прав.
Именно в этот период в семье начались трудности. Отец потерял работу, мать заболела и на некоторое время легла в больницу. Денег стало не хватать, но Тима отказался уходить с учёбы или искать подработку. Он сказал отцу:
– Если я сейчас сверну, потом не смогу вернуться. Всё или ничего.
Он продолжал учиться, параллельно подав документы в стипендиальные программы и участвуя в городском проекте "Юридическая молодежь", где впервые выступал публично в окружном суде на симулированном процессе. Его запомнили за ледяной взгляд, точные формулировки и абсолютное хладнокровие.
В его жизнь снова вмешался дядя Джордж – тот самый полицейский. Он теперь жил в Лос-Сантосе, ушёл из полиции и устроился в частное агентство по безопасности. Он предложил Тиме переехать:
– Чикаго тебя сожрёт. А здесь у тебя есть шанс. Университет, стажировки. Я помогу.
После недолгих колебаний Тима согласился. Переезд был не эмоцией, а шагом по плану. Он понимал: если он хочет попасть в структуру, где всё решается наверху, то путь лежит через Лос-Сантос.
Он поступает в Университет Лос-Сантоса на юридический факультет, пройдя по стипендии благодаря успехам в олимпиаде и рекомендательным письмам. Он селится в дешёвом общежитии, работает в библиотеке при кампусе и иногда подрабатывает переводчиком на судебных заседаниях.
Он уже чётко понимал: быть “хорошим копом” – значит быть пешкой. Его цель была выше. Он хотел быть тем, кто знает, когда смотреть в сторону, а когда давить до конца.
Взрослая жизнь
Тима окончил второй курс юридического факультета с отличием. Он был в числе немногих студентов, кто не просто учился по программе, а параллельно проходил онлайн-курсы по криминалистике, поведенческому анализу, праву спецслужб. Он не ходил на вечеринки, не был замечен в романах – весь его ритм вращался вокруг цели. На третьем курсе он поступает на стажировку в окружной суд, где помогает составлять отчёты по сложным делам, участвует в закрытых слушаниях, наблюдает за тем, как опытные прокуроры ведут психологическую игру с подозреваемыми.
Но Тима понимал: одного диплома недостаточно. Он поступает на предварительную программу подготовки сотрудников федеральных структур – курс, доступный только ограниченному числу студентов с выдающимися результатами. Там он впервые сталкивается с тем, чего ему не хватало – физическая и тактическая подготовка. Первое время он проигрывает почти все тренировки: у него не хватало выносливости, ловкости, скорости реакции. Но вместо жалоб он начал тренироваться отдельно, по ночам. Через несколько месяцев он сдаёт нормативы на уровне кандидата в оперативную группу. Инструктор только сказал:
– Ты не самый сильный. Но самый жёсткий.
Он заканчивает университет и подаёт документы в FIB — Федеральное бюро расследований Сан-Андреаса. Ему отказывают. Формально из-за недостатка практики, неформально – “слишком молчалив, замкнут, нет командной работы”. Он не спорит. Он поступает в местное подразделение полиции Лос-Сантоса на должность аналитика и за короткий срок делает то, что другие не делали за годы. Он раскрывает внутреннюю схему слива информации, помогая уволить троих офицеров, участвующих в коррупции. Его доклад попадает на стол руководителя отдела FIB.
Через месяц его вызывают на второй отбор. В этот раз он проходит. Он поступает в Академию FIB – секретную школу для оперативников, где его учат методам допроса, тактике скрытого наблюдения, работе с уличными информаторами и законным способам обходить закон. Там он узнаёт главное: в реальности выигрывает не тот, кто “честнее”, а тот, кто думает на два шага вперёд и не боится брать ответственность за грязную работу.
После выпуска он получает назначение в отдел внутренних расследований, где работает под прикрытием, проверяя своих же коллег. Его не любят. Но боятся.
Он участвует в своей первой крупной операции против преступного синдиката. Там он впервые вынужден нарушить приказ, чтобы спасти информатора. Его чуть не отстраняют, но доказательства оказываются слишком весомыми, и дело закрывают. Официально – как “превышение полномочий с вынужденным умыслом”.
Он не извиняется. Он не объясняет. Он просто продолжает работать.
Настоящее время
После завершения академии и первых операций под прикрытием, Tima Roman быстро вошёл в ритм бюрократической машины FIB. Он понимал: здесь выживает не тот, кто честнее, а тот, кто быстрее подстраивается под правила и умеет их обходить. Его первые шаги в “настоящей” службе не были громкими: отслеживание движений оружия, допросы мелких нарушителей, документация по закрытым делам. Но даже в самых рутинных задачах он проявлял железную дисциплину, холодный разум и готовность делать то, от чего другие отказывались.
Постепенно ему стали доверять больше. Он не просил – он доказывал действиями. Один из первых серьёзных эпизодов – операция против финансового консультанта, связанного с отмыванием денег для судейского клана. Все знали, что за этим делом стояли высокие покровители, и тронуть кого-то напрямую было опасно. Но Tima нашёл обходной путь: вместо прямого обвинения, он устроил цепочку “ошибок” в отчётах, манипулировал свидетелями, и в итоге подставил посредника так, что все доказательства вели к нему. Главные фигуры остались нетронутыми, но Tima получил первый крупный рычаг влияния – неформальное прикрытие сверху.
Он не участвовал в оперативках, не пил кофе с коллегами, не спорил в кабинетах. Он работал. Молчал. И всё больше врастал в структуру. Ему начали поручать внутренние зачистки – дела, где подозреваемыми были свои же сотрудники. Иногда он играл честно, но чаще – грязно. Он внедрялся в коллективы, устраивал мелкие провокации, проверял слабости. А когда человек ломался – использовал его как ресурс.
Он не чувствовал угрызений совести. Он считал, что каждый, кто работает в системе, должен либо контролировать, либо подчиняться. А третий – исчезает.
Ближе к середине своей карьеры он начал использовать старые знакомства с криминалом. Он не дружил с преступниками – он их контролировал. Через одну из группировок на юге Лос-Сантоса он организовал систему обмена: они поставляют информацию, он гарантирует, что в их район не суются “лишние” агенты. Если кто-то выходил из-под контроля — Tima лично устраивал им показательный рейд, иногда с арестом, иногда без, но всегда с последствиями.
В структурах FIB его стали бояться. Его имя не фигурировало в открытых делах, но все знали: если Roman берётся за расследование – результат будет, даже если ради этого придётся закрыть глаза на пару статей Уголовного кодекса. Он был нужен системе, как чёрный ящик, в который можно бросить грязь и на выходе получить чистую справку.
В какой-то момент он перестал просто выполнять приказы – он начал формировать повестку. Он рекомендовал, кого стоит повысить, кого отстранить, кому выдать доступ. Его слова не обсуждали. Он был эффективен. Он был опасен. Он стал незаменим.
В настоящее время, Roman почти не появляется в штабах. Он работает вне официальной иерархии. У него есть свои люди, свои каналы, и даже свои внутренние досье – куда он вносит тех, кого считает нестабильными, продажными или глупыми. Он не делится этой информацией с руководством – он использует её тогда, когда надо.
Психологически он сильно изменился. Когда-то холодный и молчаливый, теперь он стал выверенно жестоким. Он говорит мало, но каждое слово – расчёт. Он может предложить сделку, но если человек отказывается – шансов не будет. Он давит не угрозами, а фактами, которые нельзя игнорировать.
Он не женат, не имеет детей, не поддерживает отношения с семьёй. Его личная жизнь – это тень. Иногда он проводит ночи в наблюдении, иногда сидя за закрытыми папками, перечитывая показания, выискивая несостыковки. Он не отдыхает. Он ждёт момента, когда система дрогнет, чтобы снова подтянуть винты.
Сегодня он тот, кого официально нет в структуре, но без кого FIB давно бы утонуло в собственных противоречиях. Он сам стал системой – со своими правилами, своими наказаниями и своей истиной.
Перки и ситуации:
Перк 1: Взятки- Ситуация 1: Здание военной базы гудело после ночной тренировки. На пропускном пункте стоял капитан из внутренней службы. Его взгляд метался, руки дрожали. В кабинете Тима он сидел напротив, избегая прямого взгляда. "Я... прошу вас. Просто немного смягчить формулировки. Мы не виноваты, техника..." – он замолчал, вытащил конверт и положил на стол. Тима медленно открыл папку с отчётом. На фото – разбитая машина, два пострадавших. Формально – грубая халатность. На практике – обычная армейская небрежность. Ничего, что не повторится снова. Он посмотрел на капитана: "Вам повезло, что это не попало в прессу". Он не взял конверт сразу. Просто вышел в коридор, отдал папку на переподписание стажёру, предварительно вырвав ключевые страницы. Когда вернулся, конверт лежал ровно, как и раньше. Тима взял его, не считая. Это был не первый, не последний случай. Но он знал: теперь капитан будет должником. И это стоило дороже любых купюр.
- Ситуация 2: Гостиница в центре Лос-Сантоса. Верхний этаж, охрана на входе. В номере – бизнесмен с мягкой улыбкой и потным лбом. На столе флешка, рядом бутылка дорогого виски. "Здесь всё, агент Роман. Платежи, чеки, маршруты. Всё, что может уничтожить мою семью". Тима не ответил. Он включил флешку, мельком просмотрел содержимое – отмывание через благотворительные фонды, фиктивные закупки, оффшоры. Потом выключил и убрал устройство в карман. "Что вы хотите?" – спросил бизнесмен. "Чтобы вы никогда больше не подходили к системе ближе, чем в налоговой очереди". Он встал, подошёл к бару, налил себе воды. "И вычеркните имя своего бухгалтера из списка контактов. Он уже говорит с нашими людьми". Мужчина сглотнул. Тима ушёл, не беря ничего с собой. Но позже, в архиве, запись с доказательствами исчезла. Как и копия отчёта. Взамен появился контракт с его анонимным "консультантом" в Европе.
Перк 2: Срыв и уничтожение бодикамер- Ситуация 1: Погоня завершилась в заброшенном районе у складов. Подозреваемый – бывший десантник, грабитель аптек, силён, агрессивен. Когда Тима и его напарник загнали его в тупик, тот бросился врукопашную. Завязалась короткая, но жестокая драка. Подозреваемый получил серьёзные травмы. В участке адвокат уже готовился подавать жалобу на превышение. Вся сцена записана с бодикамеры, и Тима это знал. Он зашёл в служебное помещение, где хранились устройства, якобы проверить соединение. Камера подозреваемого уже была изъята и лежала в отдельной коробке. Тима молча достал батарею, слегка прижал корпус. Маленький хруст – и хрупкий разъём сломался. Он выдохнул. Позже в протоколе указали: “Устройство получено повреждённым при физическом сопротивлении задержанного. Запись не сохранилась”. Так он защитил напарника. Не из дружбы. А потому, что тот ещё был ему нужен в будущем.
- Ситуация 2: Разговор в служебной машине был слишком откровенным. Один из агентов начал намекать на неофициальные связи с определёнными кругами. Спокойным голосом он рассказывал о "своих людях" в порту, о "решённых вопросах". Тима сидел молча, но его пальцы уже потянулись к бодикамере второго пассажира – задержанного, который, как оказалось, всё слышал. Камера мигала – запись шла. Он резко схватил её, сорвал с груди и бросил на пол машины. "Извините, дернулся. Боль в плече", – спокойно объяснил он, не моргнув глазом. "Эта штука всё равно глючит", – добавил он, наступив каблуком на объектив, будто случайно. После допроса, где задержанный пытался “напомнить” о записи, Тима лишь посмотрел ему в глаза: "Камера? Там ничего нет. А если будешь настаивать – я попрошу прокуратуру пересмотреть твои старые дела". Больше он не заикался.
Перк 3: Распоряжение конфискатом в личных целях- Ситуация 1: Обыск в квартире наркокурьера прошёл гладко. В укромных ящиках – килограммы порошка, маркировка указывала на колумбийскую сеть. Всё по протоколу: описание, фотофиксация, изъятие. Но одну маленькую упаковку Тима убрал отдельно, не в общий пакет. Он аккуратно положил её в металлическую коробку под сидением машины. На лице не дрогнул ни один мускул. Вечером он встретился со старым "знакомым" – информатором из притона, который задолжал слишком много. "У тебя есть сутки, чтобы внедриться в их сеть", – сказал Тима и положил перед ним тот самый свёрток. "Это твой пропуск. Если выживешь – твои долги забудутся". Так наркотик стал инструментом внедрения. Без лишних бумаг. Без следов. Без отчёта.
- Ситуация 2: Рейд по свалке принёс неожиданный улов – два автомобиля с перебитыми номерами. Один из них – чёрный седан, модифицированный, с усиленной подвеской. По закону подлежит уничтожению. Но Тима задержал уничтожение. Машину поместили на охраняемую стоянку «для технической оценки». Через два дня она "исчезла" из базы, хотя физически осталась на месте. Через неделю этот же седан стоял в ангаре на востоке штата – базе одной из подконтрольных группировок. Они думали, что получили его по “своей линии”, но на деле он был помечен Тимой. Через GPS-модуль он отслеживал перемещения банды, записывал их маршруты. А когда понадобилось – перехватил груз в нужный момент, заранее зная, где и когда они будут. Ни одна официальная бумага об этой машине так и не появилась. Потому что иногда актив – это не вещдок, а наживка.
Перк 4: Связь с криминальным миром- Ситуация 1: Тима медленно перелистывал старый блокнот, который хранил в запертой ячейке. Там не было фамилий. Только клички, пароли, даты. В одном из разделов – "Корт", старый связной из уличной банды, когда-то спасённый от тюрьмы за сотрудничество. Он набрал номер. "Корт, мне нужен список сделок, которые прошли за последние три недели. Не спрашивай зачем". "За это ведь что-то будет?" "Будет. Ты останешься жив", – ответил Тима, и в трубке наступила тишина. Через день список лежал у него на столе. Он не пошёл с ним в прокуратуру. Он взял его с собой в кабинет переговоров и положил перед фигурантом другого дела. "Или ты говоришь, или я передаю вот это твоим "коллегам". Мужчина побледнел. Заговорил. А Корт? Он остался на свободе. Потому что одна услуга заслуживает другую.
- Ситуация 2: На северо-западе шла борьба за территорию между двумя преступными группами. Перестрелки, угрозы, наркотрафик. FIB готовило большую операцию, но всё было слишком мутно – никто не знал, кто за кем стоит. Тима решил пойти иным путём. Он вспомнил о старом “контакте” – женщине по имени Лара, бывшей возлюбленной одного из лидеров мафии, которая теперь владела сетью ночных клубов. Они встретились под прикрытием вечеринки. "Ты хочешь, чтобы мы убрали конкурентов?" – спросила она, склонившись к его уху. "Нет. Я хочу, чтобы вы сделали это громко. Слишком громко". На следующий день одна из группировок совершила дерзкое нападение на склад. Вторая ответила ещё жёстче. Через 48 часов обе были настолько увязаны в криминале, что суд дал санкцию на полное вторжение. FIB вошло легко. Прямо в пекло. А Тима смотрел на это со стороны. Он не дал приказ. Он просто шепнул нужной женщине нужные слова.
Перк 5: Изъятие оружия и запрещённых веществ в личных целях- Ситуация 1: Рейд прошёл быстро. Наркодилер был задержан без сопротивления, оружие изъято. Среди находок – кастомный пистолет с гравировкой и редкий образец иностранного оружия, не числившийся ни в одной базе. По протоколу всё отправилось в хранилище. Почти всё. Один пистолет остался в сумке, которую Тима лично отвёз в "служебную мастерскую" – место, где иногда хранились вещи вне учета. Через неделю под прикрытием он внедрился в небольшую банду, которая занималась нелегальной торговлей. Чтобы получить доверие, он принёс с собой "подарок" – тот самый редкий пистолет. "Такой не каждый день достаётся. У меня есть связи", – сказал он. Так изъятое оружие стало ключом к доверию и внедрению. В отчёте значилось: “Оружие уничтожено в ходе операции”. Но уничтожена была лишь копия. Настоящее уже меняло баланс на улицах по его правилам.
- Ситуация 2: Обычный рейд по складу неожиданно обернулся находкой – килограмм синтетических психотропных веществ, которых не было даже в федеральных списках. Материал новый, не до конца изученный. "Отправим на экспертизу?" – спросил напарник. Тима на секунду задумался. "Нет, это вещество нестабильно. Лучше задокументировать, а потом уничтожить", – произнёс он уверенно. Он сам оформил изъятие, сам подписал акт уничтожения. Только вот вещество никто не сжигал. Через несколько дней один амбициозный агент из другого ведомства вдруг стал фигурантом дела. При личном обыске у него «неожиданно» обнаружили образцы синтетики. Репутация разрушена. Агент отстранён. И только Тима знал, откуда взялся тот самый “улов”. Он не мстил. Он корректировал систему.
Перк 6: Унизительные действия- Ситуация 1: Ночной допрос после задержания грабителя прошёл в подвале участка. Подозреваемый – самоуверенный тип с тюремными татуировками, издевался над оперативниками, плевал на пол, смеялся в лицо. Тима вошёл в комнату без папки, без диктофона, без лишних слов. "Ты крутой, да? Думаешь, всё знаешь?" – сказал он, поставив ногу на стул перед задержанным. "Я знаю, что ты мне ничего не сделаешь. У тебя камера, законы, прокуратура", – ухмыльнулся тот. "Камера не пишет", – спокойно ответил Тима. Он бросил ему флаг штата Сан-Андреас и сказал: "Спой гимн. До конца. А потом отожмись двадцать раз. Передо мной. Перед ними". Тот растерялся. Сначала отказался. Но когда в комнату вошли ещё двое в форме, и один из них медленно закрыл дверь, он понял: это не просьба. После – гимн, отжимания, извинения вслух за “неуважение к системе”. Всё перед молодыми агентами, которые впервые видели, как ломают гордость, не касаясь тела.
- Ситуация 2: Карманный вор попался в районе вокзала. Дело было пустяковым. Но задержанный оказался дерзким подростком, который обругал офицеров, оскорбил сотрудницу дежурной части и, смеясь, сказал: "Вы мне ничего не сделаете. Я несовершеннолетний". Тима подошёл спокойно, внимательно осмотрел его. "Волосы длинные. Модно. Но у нас с модой строго". Через двадцать минут парень сидел на скамейке в участке наголо выбритый, в оранжевой робе для задержанных, с шваброй в руках. Его заставили мыть пол перед всеми дежурными. "Камеры всё равно в этой части не работают", – тихо сказал Тима одному из стажёров, наблюдающему за процессом. Парень не подавал жалоб. Он просто исчез с улиц на несколько месяцев. Слухи сделали своё дело. Никто не хотел оказаться следующим.
Перк 7: Допрос с пристрастием- Ситуация 1: Маленькая допросная без окон. Только стол, два стула и отключённые камеры. В углу старый кондиционер, дающий едва слышный гул. Тима вошёл первым. За ним – задержанный по делу о торговле оружием. "Ты уже три раза менял показания. Хватит". Тима не кричал. Он просто положил на стол папку с фотографиями семьи задержанного, затем открыл протокол, выделив строку: "Возможен контакт с международными группами." "Если ты будешь молчать, тебя отдадут федералам. А они не церемонятся". Он отключил свет, оставив только настольную лампу. Через несколько минут зашёл напарник – ничего не говоря, сел напротив и просто смотрел. Тишина длилась час. Затем начались наводящие вопросы, давление фразами “ты не выйдешь”, “семья узнает всё”, “мы уже говорили с твоим братом”. На четвёртом часу задержанный сломался. Он начал говорить сам – быстрее, чем спрашивали.
- Ситуация 2: Подозреваемый по делу о подрыве инфраструктуры молчал вторые сутки. Адвокат не пришёл. Камеры формально не работали. Тима зашёл с кейсом и включил переносную лампу, направив её в лицо задержанному. "У нас есть показания. Есть записи. Всё, кроме твоего признания. И если ты не подпишешь – я сделаю так, что ты сам его потребуешь". Он медленно достал из кейса макет взрывного устройства, положил рядом с диктофоном. "Похожее нашли у тебя. Это тренажёр. Но следующий может быть реальным". Он начал моделировать ситуацию: свет мигал, в комнате раздавался слабый звуковой сигнал. Игра длилась всего 10 минут – но давление и страх сделали своё. Задержанный сломался. Он не знал, что это была инсценировка, организованная по внутреннему протоколу "серой комнаты". После подписания признания макет снова лег в кейс. Тима улыбнулся, глядя, как дрожат руки у преступника. Иногда правда стоит не боли – а страха боли.
1. Берет взятки2. Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях3. Имеет связь с криминальным миром4. Изъятие оружия и запрещённых веществ в личных целях5. Допрос с пристрастием6. Унизительные действия7. Поломка и срыв нагрудной камерыDiscord: radmirs1
Последнее редактирование:
