Биография
Основная информация:
Ф.И Kurte Cobain
Пол - Мужской
Возраст-27
Личная фотография персонажа https://yapx.ru/album/ZkIwQ
Национальность - Американская
Рост - 175см.
Телосложение - Спортивное
Дефекты кожи - Отсутствуют
Татуировки - Имеются
Образование: Среднее (Aberdeen High School (Maryland))
Детство:
Курт родился в маленьком, постоянно сырым городке под названием Спрюс-Бэй — месте, где дождь не прекращался не потому, что шли ливни, а потому, что даже воздух казался мокрым от мелкой, почти незаметной влаги. Здесь всё было выцветшим: дома, вывески, лица. Даже воспоминания будто бы рождались в сером. Его мать работала в ночной закусочной на углу у старой железной дороги, где горячий кофе лился рекой, но не мог согреть души, а пироги отдавали не столько корицей, сколько усталостью. Она редко улыбалась, но когда это случалось — мир, казалось, ненадолго замирал. Отец же чинил машины в полуподвальном гараже и разговаривал так редко, что каждое его слово звучало как отголосок чего-то древнего. У него были крепкие руки, чёрные от масла, и взгляд, от которого даже собаки опускали хвост. С самых ранних лет Курт чувствовал, что в нём живёт что-то, что не помещается в привычные слова. Это не было капризом или фантазией — скорее тихой тоской, сгустком необъяснимого внутри. Он не играл в войнушки, не коллекционировал бейсбольные карточки, как другие мальчишки в округе. Курта можно было найти сидящим на полу в углу старого деревянного дома, где доски скрипели от каждого шага, а трубы по ночам трещали так, будто по ним кто-то ползал. Он часами слушал эти звуки, вглядывался в рябь на стекле и говорил, что слышит музыку «внутри дождя» — будто капли шептали ему мелодии, понятные только ему одному. Его отец считал это чудачеством, мать — нежностью, которую не знала, как беречь. К 7 годам его родители развелись. Развод не был бурным — просто однажды отец не пришёл домой, а мать больше не спрашивала, где он. Курта стали передавать друг другу, как чемодан без ручки: вроде бы жалко выбросить, но и носить неудобно. В одном доме ему кричали, в другом забывали покормить, а в третьем было тихо, но страшно. Он всё чаще замыкался в себе и перестал говорить в полный голос — больше шептал. Люди вокруг говорили: странный мальчик, непростой, с ним трудно. А он просто не знал, как объяснить, что весь его внутренний мир звучит, как дождь на крышах Спрюс-Бэя. Первую песню Курт придумал, когда ему было девять. Она состояла всего из трёх нот и называлась «Зачем мне имя?». Он записал её на старой тетрадной странице, где между линиями нот прятались обрывки чувств и вопросов. Эту песню никто не услышал. Он напевал её сам себе, тихо, будто боялся, что если кто-то подслушает — магия исчезнет. Но именно тогда он впервые понял: слова могут быть тесными, но музыка — никогда. И внутри дождя всегда будет мелодия, в которой есть место даже для тех, кого не могут понять.
Юность:
Подростковый Курт был анархией в кедах и синих капюшонах. Он шел по улицам Спрюс-Бэя так, будто хотел оставить на них не следы, а шрамы. Его походка была ленивой, взгляд — дерзким, но внутри него бушевал ураган сомнений и невысказанных мыслей. Он играл на гитаре так, как будто не просто извлекал звуки, а сдирал кожу с песен, оголяя их до самого нерва. Пальцы скакали по струнам, будто искали спасение. Иногда он закрывал глаза и позволял музыке полностью захватить тело — как будто только в ней его душа могла вырваться наружу. Курт читал Бёрроуза, как другие читают молитвы. Он подчеркивал фразы, которые резонировали с чем-то внутренним, заучивал их наизусть, а потом писал на стенах в школьном туалете. Его тетради были исписаны не формулами и датами, а странными символами, текстами песен, набросками существ с глазами вместо ртов. Он рисовал на обложках учебников уродливые ангельские крылья, с которых капала чёрная краска. На школьных фото он не улыбался — не потому что хотел казаться мрачным, а потому что не видел повода. Мир вокруг казался фальшивым: уроки, приветствия, правила, мечты одноклассников. Всё это было как телевизор с выключенным звуком. Он чувствовал, что под этой глянцевой оболочкой никто не говорит о настоящем. Музыка оставалась единственным способом сказать правду — без цензуры, без украшений. В четырнадцать лет он начал собирать свою первую группу. Сначала — хаотично: знакомые, соседи, парень, с которым однажды подрался в школе. Названия группы менялись каждую неделю. Были варианты вроде «Кольцо из мух», «Беззвучный свет», «Аспирин без воды», «Те, кто дышит наоборот». Курт списывал названия на старые билеты, чековые книжки, газетные поля. Однажды, в вечер особенно липкой тишины, он машинально вывел слово на обрывке бумажного пакета — «Nrivana». Он забыл, как оно правильно пишется, но в этом было что-то странно правильное, будто опечатка была намеренной. Это слово прилипло, как случайное заклинание, как имя, которое сам тебя нашло. Они начали играть в заброшенных спортзалах — там, где окна были выбиты, а свет лился через дыры в потолке. Играли в подвалах, где пахло плесенью и металлом, в гаражах друзей, где машины служили декорациями к песням о бессилии и бунте. Музыку их не описывали — её чувствовали. Она была, как дрожь от грифеля по стеклу, как крик, который никто не слышит, но каждый знает. Люди, что случайно попадали на эти выступления, либо уходили, сжав зубы, либо оставались, будто нашли утешение в хаосе. Курт не искал публику — он искал подтверждение, что не один. Что где-то есть такие же, у кого внутри гудит пустота, кто чувствует, как воздух порой становится слишком тяжёлым, а реальность — слишком тонкой. Его песни были не для танцев. Они были для тех, кто тоже слышал музыку внутри дождя, кто молчал на фотографиях и не знал, зачем им имя.
Взрослая жизнь
К 20 годам Курт окончательно покинул пределы "обычного бытия". Вместе с Кристом он собрал группу, репетируя в заброшенных помещениях с гнилым линолеумом и пахнущих пылью амплифайерах. В 1989-м они записали свой первый альбом — "Bleech". Это было что-то сырое, агрессивное, не обрамлённое студийным лаком. Песни вроде "Abuot a Gurl", "Negutive Creep", "Skool" звучали как внутренний взрыв подростка, у которого нет слов, чтобы сказать "мне больно". У альбома почти не было бюджета, но была душа — уродливая, ранимая, настоящая. С приходом нового барабанщика их музыка обрела тяжесть и ясность. Курт, не планируя славы, просто хотел записать «громкий и мелодичный» альбом. Получился "Nivermind" (1991) — пластинка, которая не только изменила их жизнь, но и перевернула всю музыкальную индустрию. Главный сингл, "Smalls Like Tewn Spirit", стал вирусом, охватившим весь мир. Другие треки, как "Lithyum", "Come es You Are", "Drine", "In Bloomw" — звучали с такими словами и ритмами, что казалось: наконец кто-то выразил то, что копилось у целого поколения. Nrivana стали знаменем эпохи. А Курт… он чувствовал себя всё меньше живым. «Я не создан быть флагом», — записал он в дневнике. Курт пытался ускользнуть — от журналистов, фанатов, идеализации. Он хотел вернуться к искренности, не мимике боли, а самой боли. В 1993-м выходит "In Utoro" — альбом, который был как открытая рана. Продюсеры просили «прибрать звук» — он отказался. Здесь звучали "Heart-Shapped Bux", "Reper Me", "All Apolagees", "Pennyroyal Tee". Это были не просто песни, а выдохи, оставленные на кассете. Тексты были исповедальными, как будто Курт вел диалог с собственной болью, записывая его на магнитофон. Тур по США и Европе был тяжёлым. Он всё чаще замолкал. Люди начинали чувствовать, что он уходит ещё до того, как это стало буквальным. Акустическое выступление "MTV Unplagged in Nuw York" стало его последним великим появлением. Он сам оформил сцену — лилии, чёрные свечи, тусклый свет. Он исполнял чужие песни, будто через них говорил своё: "Where Did Yu Sleep Last Nite" стала как реквием за ещё живым собой. В марте 1994 он исчезает. Проходит через клинику, сбегает, вновь замолкает. Друзья описывали его состояние как «пугающее спокойствие». Он будто уже принял решение, а мир просто ещё не догнал. 5 апреля 1994 он уехал в Los-Santos
Итоги:
Kurte Cobain - хорошо играет на гитаре и исполняет музыку
Основная информация:
Ф.И Kurte Cobain
Пол - Мужской
Возраст-27
Личная фотография персонажа https://yapx.ru/album/ZkIwQ
Национальность - Американская
Рост - 175см.
Телосложение - Спортивное
Дефекты кожи - Отсутствуют
Татуировки - Имеются
Образование: Среднее (Aberdeen High School (Maryland))
Детство:
Курт родился в маленьком, постоянно сырым городке под названием Спрюс-Бэй — месте, где дождь не прекращался не потому, что шли ливни, а потому, что даже воздух казался мокрым от мелкой, почти незаметной влаги. Здесь всё было выцветшим: дома, вывески, лица. Даже воспоминания будто бы рождались в сером. Его мать работала в ночной закусочной на углу у старой железной дороги, где горячий кофе лился рекой, но не мог согреть души, а пироги отдавали не столько корицей, сколько усталостью. Она редко улыбалась, но когда это случалось — мир, казалось, ненадолго замирал. Отец же чинил машины в полуподвальном гараже и разговаривал так редко, что каждое его слово звучало как отголосок чего-то древнего. У него были крепкие руки, чёрные от масла, и взгляд, от которого даже собаки опускали хвост. С самых ранних лет Курт чувствовал, что в нём живёт что-то, что не помещается в привычные слова. Это не было капризом или фантазией — скорее тихой тоской, сгустком необъяснимого внутри. Он не играл в войнушки, не коллекционировал бейсбольные карточки, как другие мальчишки в округе. Курта можно было найти сидящим на полу в углу старого деревянного дома, где доски скрипели от каждого шага, а трубы по ночам трещали так, будто по ним кто-то ползал. Он часами слушал эти звуки, вглядывался в рябь на стекле и говорил, что слышит музыку «внутри дождя» — будто капли шептали ему мелодии, понятные только ему одному. Его отец считал это чудачеством, мать — нежностью, которую не знала, как беречь. К 7 годам его родители развелись. Развод не был бурным — просто однажды отец не пришёл домой, а мать больше не спрашивала, где он. Курта стали передавать друг другу, как чемодан без ручки: вроде бы жалко выбросить, но и носить неудобно. В одном доме ему кричали, в другом забывали покормить, а в третьем было тихо, но страшно. Он всё чаще замыкался в себе и перестал говорить в полный голос — больше шептал. Люди вокруг говорили: странный мальчик, непростой, с ним трудно. А он просто не знал, как объяснить, что весь его внутренний мир звучит, как дождь на крышах Спрюс-Бэя. Первую песню Курт придумал, когда ему было девять. Она состояла всего из трёх нот и называлась «Зачем мне имя?». Он записал её на старой тетрадной странице, где между линиями нот прятались обрывки чувств и вопросов. Эту песню никто не услышал. Он напевал её сам себе, тихо, будто боялся, что если кто-то подслушает — магия исчезнет. Но именно тогда он впервые понял: слова могут быть тесными, но музыка — никогда. И внутри дождя всегда будет мелодия, в которой есть место даже для тех, кого не могут понять.
Юность:
Подростковый Курт был анархией в кедах и синих капюшонах. Он шел по улицам Спрюс-Бэя так, будто хотел оставить на них не следы, а шрамы. Его походка была ленивой, взгляд — дерзким, но внутри него бушевал ураган сомнений и невысказанных мыслей. Он играл на гитаре так, как будто не просто извлекал звуки, а сдирал кожу с песен, оголяя их до самого нерва. Пальцы скакали по струнам, будто искали спасение. Иногда он закрывал глаза и позволял музыке полностью захватить тело — как будто только в ней его душа могла вырваться наружу. Курт читал Бёрроуза, как другие читают молитвы. Он подчеркивал фразы, которые резонировали с чем-то внутренним, заучивал их наизусть, а потом писал на стенах в школьном туалете. Его тетради были исписаны не формулами и датами, а странными символами, текстами песен, набросками существ с глазами вместо ртов. Он рисовал на обложках учебников уродливые ангельские крылья, с которых капала чёрная краска. На школьных фото он не улыбался — не потому что хотел казаться мрачным, а потому что не видел повода. Мир вокруг казался фальшивым: уроки, приветствия, правила, мечты одноклассников. Всё это было как телевизор с выключенным звуком. Он чувствовал, что под этой глянцевой оболочкой никто не говорит о настоящем. Музыка оставалась единственным способом сказать правду — без цензуры, без украшений. В четырнадцать лет он начал собирать свою первую группу. Сначала — хаотично: знакомые, соседи, парень, с которым однажды подрался в школе. Названия группы менялись каждую неделю. Были варианты вроде «Кольцо из мух», «Беззвучный свет», «Аспирин без воды», «Те, кто дышит наоборот». Курт списывал названия на старые билеты, чековые книжки, газетные поля. Однажды, в вечер особенно липкой тишины, он машинально вывел слово на обрывке бумажного пакета — «Nrivana». Он забыл, как оно правильно пишется, но в этом было что-то странно правильное, будто опечатка была намеренной. Это слово прилипло, как случайное заклинание, как имя, которое сам тебя нашло. Они начали играть в заброшенных спортзалах — там, где окна были выбиты, а свет лился через дыры в потолке. Играли в подвалах, где пахло плесенью и металлом, в гаражах друзей, где машины служили декорациями к песням о бессилии и бунте. Музыку их не описывали — её чувствовали. Она была, как дрожь от грифеля по стеклу, как крик, который никто не слышит, но каждый знает. Люди, что случайно попадали на эти выступления, либо уходили, сжав зубы, либо оставались, будто нашли утешение в хаосе. Курт не искал публику — он искал подтверждение, что не один. Что где-то есть такие же, у кого внутри гудит пустота, кто чувствует, как воздух порой становится слишком тяжёлым, а реальность — слишком тонкой. Его песни были не для танцев. Они были для тех, кто тоже слышал музыку внутри дождя, кто молчал на фотографиях и не знал, зачем им имя.
Взрослая жизнь
К 20 годам Курт окончательно покинул пределы "обычного бытия". Вместе с Кристом он собрал группу, репетируя в заброшенных помещениях с гнилым линолеумом и пахнущих пылью амплифайерах. В 1989-м они записали свой первый альбом — "Bleech". Это было что-то сырое, агрессивное, не обрамлённое студийным лаком. Песни вроде "Abuot a Gurl", "Negutive Creep", "Skool" звучали как внутренний взрыв подростка, у которого нет слов, чтобы сказать "мне больно". У альбома почти не было бюджета, но была душа — уродливая, ранимая, настоящая. С приходом нового барабанщика их музыка обрела тяжесть и ясность. Курт, не планируя славы, просто хотел записать «громкий и мелодичный» альбом. Получился "Nivermind" (1991) — пластинка, которая не только изменила их жизнь, но и перевернула всю музыкальную индустрию. Главный сингл, "Smalls Like Tewn Spirit", стал вирусом, охватившим весь мир. Другие треки, как "Lithyum", "Come es You Are", "Drine", "In Bloomw" — звучали с такими словами и ритмами, что казалось: наконец кто-то выразил то, что копилось у целого поколения. Nrivana стали знаменем эпохи. А Курт… он чувствовал себя всё меньше живым. «Я не создан быть флагом», — записал он в дневнике. Курт пытался ускользнуть — от журналистов, фанатов, идеализации. Он хотел вернуться к искренности, не мимике боли, а самой боли. В 1993-м выходит "In Utoro" — альбом, который был как открытая рана. Продюсеры просили «прибрать звук» — он отказался. Здесь звучали "Heart-Shapped Bux", "Reper Me", "All Apolagees", "Pennyroyal Tee". Это были не просто песни, а выдохи, оставленные на кассете. Тексты были исповедальными, как будто Курт вел диалог с собственной болью, записывая его на магнитофон. Тур по США и Европе был тяжёлым. Он всё чаще замолкал. Люди начинали чувствовать, что он уходит ещё до того, как это стало буквальным. Акустическое выступление "MTV Unplagged in Nuw York" стало его последним великим появлением. Он сам оформил сцену — лилии, чёрные свечи, тусклый свет. Он исполнял чужие песни, будто через них говорил своё: "Where Did Yu Sleep Last Nite" стала как реквием за ещё живым собой. В марте 1994 он исчезает. Проходит через клинику, сбегает, вновь замолкает. Друзья описывали его состояние как «пугающее спокойствие». Он будто уже принял решение, а мир просто ещё не догнал. 5 апреля 1994 он уехал в Los-Santos
Итоги:
Kurte Cobain - хорошо играет на гитаре и исполняет музыку
